glazo

— Я считаю неудачным фильм «Иваново детство» потому, что терпеть не могу в кинематографе символа. Но если уж говорить об этом, то предпочтение отдаю, так сказать, ложному символу, который выражает не условность, а отношение автора к миру. Вот, например, на столе много предметов. Какой-то из них больше вам нравится, и уже по этому можно судить об условности отношения. Каждый человек показывает на какой-то определенный ему приглянувшийся предмет, т. е. символ ложен, он не означает ничего, кроме вашей любви или нелюбви. Этим определяется ваша индивидуальность.
Символ в кино не должен существовать. Бунюэль, когда ему приписывали много символики, сказал, что создает ложный символ, и тем самым рождается трепетный мир, полный иллюзий, какого-то смысла. И это все заключается в самой идее, картине, а с другой стороны — в закономерности чередования образов... Анализируя в фильме частность, мы делаем ошибку. Поэтому символ, в классическом смысле, для меня не существует. Всё искусство символично, но оно является образом мира, т. е. представлением художника.
В «Иване» много символов — этим он мне не нравится. Поэтика заключается в том, чтобы при помощи «образа мира» художник мог сказать то, чего не может сказать другой человек.
<...>
...Параджанова... Не понимаю его! Может быть, есть смысл в том, чтобы безвкусицу довести до абсурда. Если можно с кем-то сравнить художника Лактионова, который лишен чувства юмора и слишком серьезно ко всему относится, то Параджанова по масштабам безвкусицы — не с кем.

И об этом нам поведал сам А. Тарковский в 1967 году.